Telefon (2002)

Ausstellung in der  Krokin Galerie, Moskau

Kaltnadelradierungen auf Telefonkarten

"МОЙ ДОРОГОЙ ТЕЛЕФОН (к проекту "ТЕЛЕФОН")"
Ирина Кулик June 2003.

Несколько лет назад мне довелось слышать о появлении примечательной книги - мартиролог исчезнувших вещей. Носовые платки из ткани, чайники, которые надо было ставить на плиту, телефоны с наборным диском и множество других предметов, столь обыденных, что мы не замечали их присутствия и вряд ли бы самостоятельно обратили внимание на их исчезновение. Из наших реалий сюда можно добавить жетоны на метро - кто еще помнит эти леденцово-желтые пластмассовые облатки. Кажется, вскоре за ними последуют и жетоны на телефон.

Впрочем, сменившие их телефонные карточки так же вряд ли будут долговечными. Скорее всего, найдут новый, еще менее нуждающийся в материальных предметах, способ оплаты нашего бесконтактного общения.

О постепенной виртуализации нашего существования говорилось достаточно много. Но сам процесс этой виртуализации вызывает к жизни новые предметы материальной культуры - вроде тех же магнитных карточек - телефонных, банковских или транспортных. Собственно говоря, это даже не предметы, но эфемерные следы, оставленные исчезновением других предметов: полновесной металлической мелочи, пахучих и хранящих следы множества прикосновений бумажных банкнот. В отличие от них, пластиковые карточки, как правило, не циркулируют от человека к человеку, - они только обозначают имевшую место трансакцию. Предметы, находящиеся на стыке вещественной и виртуальной реальности. Картинки на телефонных карточках - знаки, в которых мы пока что нуждаемся, чтобы обозначать виртуальное общение с невидимым и далеким абонентом и абстрактную стоимость этого общения.

Телефонные карточки в качестве объекта собирательства очень похожи на другой исконный объект коллекционирования - почтовые марки. И тут, и там мы присваиваем себе трофеи общения, вещественные доказательства, в которых особенно нуждаемся в том случае, когда само это общение было бесконтактным. Как если бы, собирая сотни карточек и марок, мы присваивали себе бесконечные часы разговоров и кипы полученных писем. При чем мы собираем как бы именно это имевшее место общение - закончившиеся телефонные карточки и гашеные марки.
Операция, которой подвергает телефонные карточки Владимир Ситников, напоминает специальное гашение коллекционных марок, после которого марка может войти в коллекцию, но не может послужить для отправки письма. Процарапанные граверной иглой карточки, оттиски с которых выставляет Ситников, уже никогда не послужат для разговора, - даже если на них еще остались неиспользованные единицы. Но зато они обретают свою собственную, автономную материальность. Они уже не являются знаком и следом имевшего места общения, но сами способны оставить след - собственно, гравюры. Звуковой ряд экспозиции так же возвращает нас к реальности звука, уже не являющегося сообщением. Скрипение граверной иглы напоминает шипение в телефонной трубке - куда более реальное и близкое, нежели призрачный голос далекого собеседника.

В 70е годы Питер Гринуэй снял концептуальную короткометражку "Dear phone", основным визуальным рядом которой были разнообразные телефонные будки. Как и Гринуэй, Владимир Ситников не говорит по телефону, но обращается к самому телефону. Телефонные карточки Ситникова - не коллекционирование ложных улик якобы уже имевшего места общения, но материализация самой возможности коммуникации, саспенс потенциального разговора.

Ирина Кулик